Святитель Митрофан Воронежский: жизнь с царем

При­зван ис­прав­лять

Свя­ти­тель Мит­ро­фан, в кре­ще­нии Ми­ха­ил, ро­дил­ся в но­яб­ре 1623 го­да во Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии. До со­ро­ка лет он был при­ход­ским свя­щен­ни­ком. По­сле смер­ти же­ны при­нял по­стриг в Зо­лот­ни­ков­ской пу­сты­ни в честь Успе­ния Бо­жи­ей Ма­те­ри. Мо­на­ше­ское жизнь в пу­сты­ни так нра­ви­лась ему, что он да­ет обет не по­ки­дать пу­стынь до смер­ти. Но через три го­да его бла­го­сло­ви­ли быть игу­ме­ном со­сед­ней Яхром­ской оби­те­ли, уж боль­но про­си­ла та бра­тия, а из Яхром­ской оби­те­ли игу­ме­на Мит­ро­фа­на пе­ре­ве­ли на­сто­я­те­лем в бо­га­тый Ун­жен­ский мо­на­стырь. Мит­ро­фан до кон­ца сво­их дней скор­бел о том, что не смог вы­пол­нить обе­та. Но это бы­ла не пер­вая его скорбь. Всю жизнь же­ла­ния мо­на­ха Мит­ро­фа­на не вы­пол­ня­лись. Раз­ве что кро­ме по­стри­же­ния в схи­му. За­то тру­ды его все­гда бы­ли успеш­ны. Так по­лу­чи­лось, что его тру­до­вой сте­зей ста­ло де­ло ис­прав­ле­ния

Мо­щи на­зад

То­гдаш­ний пат­ри­арх Иоаким по­ру­чил игу­ме­ну Мит­ро­фа­ну оби­тель с непро­стым на­след­ством. Преды­ду­щий игу­мен Ни­ки­та с бра­ти­ею, ви­ди­мо, «по про­сто­те ду­шев­ной», не со­об­щил ни пат­ри­ар­ху, ни ца­рю об об­ре­те­нии в 1671 го­ду мо­щей ос­но­ва­те­ля мо­на­сты­ря пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия Ун­жен­ско­го . При этом все по­ло­жен­ные свя­тым мо­щам по­че­сти, бра­тия воз­да­ва­ла ис­прав­но. В мо­на­сты­ре да­же со­вер­ша­ли еже­год­ное празд­но­ва­ние в па­мять их об­ре­те­ния. Пат­ри­арх учи­нил след­ствие, в ре­зуль­та­те ко­то­ро­го мо­щи по­ло­жи­ли об­рат­но, под спуд, а игу­ме­на Ни­ки­ту со­сла­ли. За­ле­чить ра­ны раз­до­ра и нестро­е­ния пред­сто­я­ло но­во­му игу­ме­ну. И он спра­вил­ся. Ча­сто Мит­ро­фан ез­дил с ико­ной пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия в Моск­ву, по прось­бе ца­ря Фе­до­ра Алек­се­е­ви­ча. Бла­го­да­ря сво­ей муд­ро­сти и тер­пе­ли­во­му тру­до­лю­бию адми­ни­стра­то­ра, он стал из­ве­стен при дво­ре.

На­гая Ве­не­ра не в счет

Пер­вое вре­мя Петр не по­ка­зы­вал сво­е­го от­но­ше­ния к Церк­ви. Ну а раз­ные «иг­ры» не в счет.

— До воз­вра­ще­ния из-за гра­ни­цы, ко­гда он на­чи­на­ет брить бо­ро­ды и ме­нять ле­то­ис­чис­ле­ние, Петр, в об­щем, цер­ков­ны­ми де­ла­ми не за­нят. Ко­щун­ству­ет по­не­множ­ку. Но, это не вос­при­ни­ма­ет­ся на­ро­дом, как что-то ужас­ное. Все­шу­тей­ный со­бор на Мас­ле­ни­цу разъ­ез­жа­ет в са­нях по Москве ре­ке. И что ж? Это про­сто иг­ры, мас­ле­нич­ные гу­ля­нья.

Соб­ствен­но по-на­сто­я­ще­му Петр на­чал пра­вить по­сле по­дав­ле­ния стре­лец­ко­го бун­та 1689 го­да. То­гда он каз­нил пуб­лич­но 2000 че­ло­век. Это бы­ло страш­но.

— Пат­ри­арх Адри­ан, хо­тя и вел по­ли­ти­ку гиб­кую, но тут явил­ся с ико­ной в ру­ках пе­ча­ло­вать­ся к ца­рю. Но Петр его про­гнал с по­зо­ром. Ска­зал: «за­чем ты при­шел сю­да с этой ико­ной! Бог нас под­дер­жи­ва­ет, а не этих мя­теж­ни­ков». При­ро­да пе­ча­ло­ва­ния в том, что царь дол­жен быть ми­ло­серд­ным, это очень дав­няя тра­ди­ция. А тут царь про­гнал. Это бо­лее вы­ра­зи­тель­ная си­ту­а­ция, чем несчаст­ная на­гая Ве­не­ра в Во­ро­неж­ском двор­це.

Му­че­ник

— Этот эпи­зод был опи­сан ис­то­ри­ком Го­ли­ко­вым в его тру­де по ис­то­рии цар­ство­ва­ния Пет­ра I. Он был апо­ло­ге­том Пет­ра, и со­от­вет­ствен­но кон­фликт ца­ря и епи­ско­па ин­тер­пре­ти­ро­вал в сво­их тер­ми­нах: вот ка­кую снис­хо­ди­тель­ность про­явил Петр по от­но­ше­нию к вла­ды­ке, а мог бы сде­лать что-ни­будь со­всем дру­гое. Мы мо­жем ре­кон­стру­и­ро­вать эти со­бы­тия с дру­гой точ­ки зре­ния, как сам свя­ти­тель Мит­ро­фан мог вос­при­ни­мать этот кон­фликт. Он при­шел в цар­ский дво­рец в Во­ро­не­же, и уви­дел там ста­туи Мер­ку­рия, Гер­ку­ле­са, на­гую Ве­не­ру. То­гда «он по­во­ро­тил­ся на­зад и ушел». Об этом до­нес­ли Пет­ру. Петр при­ка­зал ему прий­ти опять, но Мит­ро­фан от­ве­тил: «По­ка Петр не убе­рет этих идо­лов, не мо­гу вой­ти во дво­рец». Петр опять по­сы­ла­ет за епи­ско­пом и до­бав­ля­ет угро­зу «ес­ли он не при­дет, то ослу­ша­ни­ем при­дер­жа­щей вла­сти под­вергнет се­бя смерт­ной каз­ни». Что Мит­ро­фа­ну де­лать по­сле это­го? Он вос­при­ни­ма­ет эту си­ту­а­цию, как ти­пи­че­скую, про ко­то­рую он мно­го раз чи­тал в жи­ти­ях му­че­ни­ков, ко­гда их при­зы­ва­ли нече­сти­вые рим­ские им­пе­ра­то­ры. Он го­то­вит­ся к му­че­ни­че­ству. Под ве­чер царь вдруг услы­шал бла­го­вест в боль­шой со­бор­ный ко­ло­кол. Так как на дру­гой день не бы­ло ни­ка­ко­го празд­ни­ка, то го­су­дарь ве­лел спра­вить­ся у свя­ти­те­ля о при­чине бла­го­ве­ста. «По­не­же мне, — от­ве­чал свя­той Мит­ро­фан, — от его ве­ли­че­ства ска­за­на смерть, то­го ра­ди я, яко че­ло­век греш­ный, дол­жен пред смер­тию сво­ею при­несть Гос­по­ду Бо­гу по­ка­я­ние и ис­про­сить гре­хов сво­их про­ще­ние со­бор­ным мо­ле­ни­ем и для се­го я на­зна­чил быть все­нощ­но­му бде­нию».

Непри­ят­ный царь

— И что же де­ла­ет Петр? Он уби­ра­ет эти ста­туи! По­сле это­го Мит­ро­фан яв­ля­ет­ся к нему с бла­го­дар­но­стью за та­кое цар­ское сми­ре­ние. Ис­то­рия вы­гля­дит не так, как ее изо­бра­жа­ет Го­ли­ков, мол, царь был снис­хо­ди­тель­ный. Мы зна­ем, что Петр не был снис­хо­ди­тель­ным. Про­сто он, встре­тив го­тов­ность по­стра­дать, от­сту­пил­ся вполне бла­го­ра­зум­ным об­ра­зом. Труд­но ска­зать, дей­стви­тель­но ли он был го­тов каз­нить епи­ско­па. Бы­ва­ли слу­чаи су­ро­во­го на­ка­за­ния ар­хи­ере­ев. На­при­мер, был каз­нен До­си­фей Ро­стов­ский по де­лу ца­ре­ви­ча Алек­сия. Хо­тя все это де­ло бы­ло вы­мыш­лен­ное. Ско­рей все­го, ца­ре­вич Алек­сий про­сто хо­тел сбе­жать, чтобы пе­ре­си­деть в ти­хом ме­сте, по­ка Петр не умрет. Ца­ре­ви­чу, ве­ро­ят­но, со­чув­ство­ва­ло де­вя­но­сто про­цен­тов рос­сий­ско­го на­се­ле­ния. Все-та­ки, Петр был очень непри­ят­ный царь.

Рог ан­ти­хри­ста

Эта во­ро­неж­ская ис­то­рия осо­бен­но за­пом­ни­лась на­ро­ду, по­то­му что царь, ко­то­ро­го сам пат­ри­арх не смог упро­сить о ми­ло­сти, сми­рил­ся пред непо­слуш­ным епи­ско­пом. Обыч­но Пет­ру не пе­ре­чи­ли. Во вся­ком слу­чае, от­кры­то.

— Труд­но ре­а­ли­зо­вать про­тест в ав­то­ри­тар­ном го­су­дар­стве. Те­бя схва­тят. Был ко­неч­но ка­кой про­цесс Та­лиц­ко­го. Он об­ли­чал Пет­ра как ан­ти­хри­ста. Был Ла­ри­он До­ку­кин, ко­то­рый свои тет­ра­ди, об­ли­ча­ю­щие Пет­ра, при­бил к Тро­иц­ко­му со­бо­ру в Пе­тер­бур­ге. Та­кие всплес­ки бы­ли, и лю­дей та­щи­ли в Пре­об­ра­жен­ский при­каз, и от­ту­да они жи­вы­ми не вы­хо­ди­ли. Та­лиц­ко­го на­при­мер чет­вер­то­ва­ли. От­дель­ные лю­ди го­то­вы бы­ли по­стра­дать, но чтобы ар­хи­ереи про­те­сто­ва­ли про­тив са­мо­го все­шу­тей­ско­го со­бо­ра – та­ко­го не бы­ло

По­сте­пен­но все боль­шая часть рус­ско­го на­се­ле­ния на­чи­на­ла ду­мать, что царь, это и есть ан­ти­христ.

— Или «рог ан­ти­хри­ста». То есть, ан­ти­христ, ко­то­рый толь­ко на­чи­на­ет по­ка­зы­вать се­бя ми­ру. Ста­ро­об­ряд­цы счи­та­ли, что уже Алек­сей Ми­хай­ло­вич – это «рог ан­ти­хри­ста», а тут — пра­во­слав­ный царь, Бо­го­из­бран­ный по­ма­зан­ник, ез­дит на мас­ка­ра­де на сви­ньях и па­ро­ди­ру­ет цер­ков­ные об­ря­ды!

Рас­кол от вла­сти

– Тем не ме­нее, в XVIII ве­ке бы­ли со­всем дру­гие ос­но­ва­ния для ре­ли­ги­оз­но­го про­те­ста, чем в ны­неш­нем Рос­сий­ском го­су­дар­стве. Ведь ни­кто у нас при со­вет­ской вла­сти не бла­го­слов­лял, пой­ти и пуб­лич­но кри­чать, что то­ва­рищ Бреж­нев ан­ти­христ. Или что боль­ше­вист­ская власть это власть без­бож­ни­ков. Я го­во­рю про по­сле­во­ен­ное вре­мя. Как-то эту боль­ше­вист­скую власть тер­пе­ли. Что мы ви­дим в ис­то­рии с от­цом Иоан­ном Бо­ри­со­вым из Ель­ца? Он все-та­ки вос­ста­ет про­тив то­го, что идет от ан­ти­кли­ре­каль­ной вла­сти ека­те­ри­нин­ско­го вре­ме­ни. Это эле­мент про­те­ста про­тив куль­тур­ной по­ли­ти­ки Ека­те­ри­ны, то есть, про­тив куль­тур­ной по­ли­ти­ки до­ми­ни­ру­ю­щей вла­сти, ко­гда она устра­и­ва­ет Рас­кол в об­ще­стве, хоть и дей­ству­ет очень осто­рож­но.

Вре­мя без свя­тых

– Как ве­лась эта осто­рож­ная по­ли­ти­ка? На­при­мер, ка­но­ни­за­ция свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на толь­ко тре­тья по сче­ту за все вре­мя от на­ча­ла XVIII до се­ре­ди­ны XIX в. (Свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на Во­ро­неж­ско­го ка­но­ни­зи­ро­ва­ли в 1832 го­ду. Мо­щи его бы­ли об­ре­те­ны нетлен­ны­ми). Но­вых чу­до­твор­ных икон то­же прак­ти­че­ски не по­яв­ля­ет­ся. Бо­лее то­го, за из­ве­стия об их яв­ле­нии на­чи­на­ют пре­сле­до­вать. У нас мно­го ис­то­рий о том, как на­чи­на­ют пре­сле­до­ва­ния за «ис­поль­зо­ва­ние свя­тынь в ко­рыст­ных це­лях». Та­кая по­ли­ти­ка вла­сти вно­си­ла рас­кол в об­ще­ство.

Сей­час у нас со­вер­шен­но дру­гая си­ту­а­ция. Я не мо­гу ска­зать, что ны­неш­няя власть от­ли­ча­ет­ся бла­го­че­сти­ем, но она яв­но не бо­рет­ся с Цер­ко­вью. В 1920-е го­ды Цер­ковь нуж­да­лась в за­щи­те. А сей­час от ко­го ее за­щи­щать? У нас, ко­неч­но, есть неко­то­рое ко­ли­че­ство без­бож­ни­ков, но это нор­маль­ное де­ло. Сей­час уже по­чти не оста­лось го­су­дарств с од­но­род­но-ре­ли­ги­оз­ным на­се­ле­ни­ем. Те­перь Церк­ви нуж­на толь­ко лю­бовь и тер­пи­мость.

Пас­тырь для непод­власт­ных

Лю­бовь и тер­пи­мость по­тре­бо­ва­лись и но­во­му епи­ско­пу. Неко­гда ему бы­ло про­те­сто­вать. За все­ми «де­ла­ми» 1682 го­да за­бы­ли ему дать на учре­жде­ние но­вой ка­фед­ры необ­хо­ди­мую сум­му де­нег. Да за­од­но за­бы­ли и по­за­бо­тить­ся о ме­сте его жи­тель­ства. Вла­ды­ка Мит­ро­фан пи­шет че­ло­бит­ные: «от­пу­щен из Моск­вы на Во­ро­неж в Смут­ное вре­мя, и ни­чем не по­жа­ло­ван». А паства, меж­ду тем, опять ему бы­ла да­на «на ис­прав­ле­ние». Еще из че­ло­бит­ной: «у нас ме­сто укра­ин­ское (окра­ин­ное – ред.) и вся­ко­го чи­ну лю­ди об­вык­ли жить непод­власт­но, по сво­ей во­ле».

Пе­ре­се­лен­цы, бег­ле­цы от тя­же­лой жиз­ни, ка­за­ки, рас­коль­ни­ки, без за­зре­ния со­ве­сти стро­ив­шие се­бе на при­дон­ской зем­ле пу­стынь­ки — ко­го толь­ко не бы­ло на воль­ной при­дон­ской зем­ле Во­ро­не­жа. И все они де­ла­ли свои де­ла очень да­ле­ко от Ря­зан­ско­го мит­ро­по­ли­та. Сво­е­го Ря­зан­ско­го ар­хи­пас­ты­ря во­ро­неж­цы не ви­де­ли ни­ко­гда. Го­ро­ду на тот мо­мент бы­ло толь­ко сто лет. И все эти го­ды на­се­ле­ние толь­ко и де­ла­ло, что за­щи­ща­лось от на­па­де­ний крым­ских та­тар.

Про­блем­ная паства

Во вла­де­ние свт. Мит­ро­фа­ну пе­ре­шло 182 церк­ви. То есть, при­бли­зи­тель­но од­на цер­ковь на во­семь­де­сят квад­рат­ных ки­ло­мет­ров. Мо­на­сты­рей бы­ло ма­ло, да и те на­хо­ди­лись в по­сто­ян­ной опас­но­сти раз­граб­ле­ния или та­та­ра­ми, или раз­бой­ни­чьи­ми шай­ка­ми, бро­див­ши­ми в крае под ви­дом «во­ин­ских го­судар­ствен­ных лю­дей». Неува­же­ние к хра­му и ду­хо­вен­ству да­же сре­ди выс­ше­го слоя на­се­ле­ния — по­ме­щи­ков до­хо­ди­ло до то­го, что бы­ли слу­чаи, ко­гда служ­ба пре­ры­ва­лась, а храм де­лал­ся ме­стом из­би­е­ния свя­щен­ни­ка. Из-за от­сут­ствия бо­го­угод­ных за­ве­де­ний, мо­на­сты­ри на­пол­ня­лись ин­ва­ли­да­ми, вдо­ва­ми и си­ро­та­ми. На­сель­ни­ки, по­пав­шие в мо­на­стырь без при­зва­ния, втя­ги­ва­лись в хо­зяй­ствен­ные хло­по­ты, мо­на­сты­ри ста­ли боль­ше по­хо­дить на по­ме­стья. Из-за хо­зяй­ствен­ных уго­дий бы­ва­ли не толь­ко су­деб­ные тяж­бы, но и во­ору­жен­ные столк­но­ве­ния.

Опе­кая паст­ву

Чтобы эти лю­ди, толь­ко что с тру­дом при­вык­шие к ра­зум­ным ме­рам управ­ле­ния, ко­то­рые ввел свт. Мит­ро­фан, не впа­ли вновь в со­блазн от «идо­лов», свя­ти­тель го­тов был пой­ти и на смерть. Да­же от ру­ки бла­го­де­те­ля.

Все вре­мя сво­е­го пас­тыр­ско­го слу­же­ния, вла­ды­ка про­сил и про­сил у ца­ря день­ги, а по­том их раз­да­вал и раз­да­вал. Об этом бес­при­страст­но сви­де­тель­ству­ют за­пи­си в при­ход­но-рас­ход­ной кни­ге епар­хии. В лю­бое пу­те­ше­ствие по епар­хии вла­ды­ка обя­за­тель­но брал с со­бой день­ги на по­жерт­во­ва­ния: «в ке­лью ар­хи­ерей­скую ка­зен­ных де­нег 100 руб­лей для раз­да­чи в ми­ло­сты­ню по­го­ре­лым, и по тюрь­мам, и по бо­га­дель­ням, и по при­ка­зам, и ни­щим, и убо­гим, и ссы­лоч­ным, и вся­ко­го чи­ну лю­дям и в раз­да­чу ж в ше­ствие ар­хи­ерей­ское муж­ских и жен­ских мо­на­сты­рей мо­на­хам и мо­на­хи­ням, где ар­хи­ерей епар­хии сво­ей в го­ро­дах бы­ва­ет».

По­мощ­ник ре­фор­ма­то­ра

Ин­ци­дент с «идо­ла­ми» про­изо­шел во вре­мя стро­и­тель­ства в Во­ро­не­же ца­рем двух фре­га­тов и два­дца­ти трех га­лер для пред­сто­я­ще­го Азов­ско­го по­хо­да. В это вре­мя Петр по­сто­ян­но ез­дит на свои во­ро­неж­ские вер­фи, а у свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на по­яв­ля­ют­ся но­вые за­бо­ты. С од­ной сто­ро­ны у на­се­ле­ния на­ко­нец-то есть ра­бо­та, но с дру­гой сто­ро­ны при­е­ха­ло мно­го ино­стран­цев ино­вер­цев, ко­то­рые ос­но­ва­ли се­бе в Во­ро­не­же це­лые по­се­ле­ния. Паства вла­ды­ки опять под­вер­га­лась опас­но­сти со­блаз­не­ния раз­ны­ми про­те­стант­ски­ми штуч­ка­ми и за­пад­ным бес­чин­ством. Епи­скоп не уны­ва­ет и ока­зы­ва­ет неоце­ни­мую по­мощь ца­рю, объ­яс­няя на­ро­ду го­судар­ствен­ную необ­хо­ди­мость стро­и­тель­ства фло­та. Тя­го­ты, свя­зан­ные с по­строй­кой фло­та, раз­дра­жа­ли на­род, ко­то­рый вы­ра­жал свое недо­воль­ство в под­жо­гах и по­бе­гах. Мит­ро­фан ста­рал­ся успо­ко­ить всех и дей­ство­вал не толь­ко сло­вом, но и де­лом.

Бу­маж­ные сви­де­те­ли

Со­ци­аль­ная жизнь Во­ро­не­жа ста­ла на­пря­жен­ной. На верфь сте­ка­лось мно­го на­ро­да без ро­да и пле­ме­ни. Свя­ти­тель вы­да­вал стран­ни­кам и неиму­щим из сво­ей ар­хи­ерей­ской каз­ны одеж­ду, бе­лье, по­со­бия день­га­ми, для ни­щих устра­и­вал сто­лы. Он бла­го­де­тель­ство­вал не толь­ко рус­ским, но и ино­стран­цам; уми­рав­ших на чуж­бине без­вест­ных тру­же­ни­ков, ес­ли не ко­му и не на что бы­ло их по­хо­ро­нить, свя­ти­тель по­гре­бал на свои сред­ства. В неко­то­рые ме­ся­цы, ве­ро­ят­но, во вре­мя по­валь­ных бо­лез­ней, у свя­ти­те­ля де­ла­лись рас­хо­ды на де­сят­ки гро­бов; по­ку­па­лись са­ва­ны, а ино­гда и пря­мо вы­да­ва­лись день­ги на по­гре­бе­ние неиму­щих. О всех этих де­лах сви­де­тель­ству­ют все те же за­пи­си в рас­ход­ных кни­гах епар­хии. В со­бор­ный си­но­дик он ве­лел вне­сти для по­сто­ян­но­го по­ми­но­ве­ния име­на тех, ко­то­рые «при пер­во­пре­столь­ни­ке прео­свя­щен­ном Мит­ро­фане скон­ча­лись без по­ка­я­ния и без при­ча­стия».

Не вла­ды­ка, а ба­тюш­ка

Мо­жет быть вла­ды­ка ка­ким то об­ра­зом за­ме­нил ца­рю от­ца? Мы это­го не зна­ем, но мо­жем на­блю­дать. «При­хо­дит празд­ник Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, — пи­шет свя­ти­тель остро­гож­ско­му пол­ков­ни­ку Фе­о­до­ру Иоан­но­ви­чу Ку­ко­лю, пы­та­ясь в этих за­бо­тах не упу­стить слу­чая по­ра­до­вать и ца­ря Пет­ра — а на Во­ро­не­же со­бор­ная цер­ковь во имя Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. По­жа­луй, Фе­о­дор Иоан­но­вич, к та­ко­му чест­но­му празд­ни­ку и ра­ди при­ше­ствия ве­ли­ко­го го­су­да­ря, при­ка­жи про­мыс­лить све­жень­ко­го осет­ри­ка да бе­лу­жи­ны све­жей или хо­тя но­во­соль­ной. А у нас на Во­ро­не­же взять и со­ми­ны негде».
В 1700 го­ду вой­ны со Шве­ци­ей ста­ло нечем опла­чи­вать. Свя­ти­тель вы­дал из казне ар­хи­ерей­ско­го до­ма 4000 руб­лей «на жа­ло­ва­нье рат­ным лю­дям мор­ско­го во­ин­ско­го фло­та на Во­ро­не­же». Вско­ре го­су­дарь вы­нуж­ден был пе­ре­ли­вать на пуш­ки цер­ков­ные ко­ло­ко­ла. Во­ро­неж­ский епи­скоп опять при­шел на по­мощь: те­перь на стро­и­тель­ство ко­раб­лей бы­ло вы­да­но ца­рю 3000 руб­лей. В 1702 го­ду Петр опять при­е­хал в Во­ро­неж, и как сын по­ка­зы­ва­ет свои успе­хи от­цу, же­лая по­лу­чить за­вет­ное «я гор­жусь то­бой», он да­рит вла­ды­ке «пе­чат­ный чер­теж о Слю­сен­бур­хе», то есть изо­бра­же­ние взя­тия рус­ски­ми вой­ска­ми швед­ской кре­по­сти Но­те­бург, пе­ре­име­но­ван­ной впо­след­ствии в Шлис­сель­бург.

По­след­ние встре­чи

Од­на­жды, в 1699 го­ду епи­скоп раз­бо­лел­ся. Да так, что уже при­го­то­вил­ся уми­рать. Он ре­шил об­лечь­ся в схи­му. Но и тут по­слу­ша­ние оста­но­ви­ло его. Петр при­е­хал к нему и стал от­го­ва­ри­вать. Мит­ро­фан по­слу­шал­ся ца­ря, как все­гда, ра­ди ми­ра и люб­ви слу­шал­ся власть иму­щих.

23 но­яб­ря 1703 го­да епи­ско­па не ста­ло. За вре­мя сво­ей про­дол­жи­тель­ной бо­лез­ни свя­ти­тель все сам при­го­то­вил к сво­им по­хо­ро­нам. Не имея соб­ствен­ных средств, он про­сит, чтобы воз­на­граж­де­ние за по­ми­но­ве­ние вы­да­ва­лось из до­мо­вой ар­хи­ерей­ской каз­ны. На смерт­ном од­ре он на­ко­нец ис­пол­нил свое же­ла­ние и был по­стри­жен в ве­ли­кую схи­му с име­нем Ма­ка­рий, но лечь в гроб в ку­ку­ле и ана­ла­ве, как он хо­тел, ему опять не уда­лось. Царь не раз­ре­шил: «прео­свя­щен­но­му епи­ско­пу в схи­мо­на­ше­ском чи­ну из до­му не ис­хо­дить» пи­сал царь в от­вет на прось­бу. То есть, свя­ти­тель мог но­сить одеж­ду схи­мо­на­ха толь­ко до­ма, а вне его дол­жен был по­яв­лять­ся в оде­я­нии, при­сво­ен­ном са­ну епи­ско­па. И хо­ро­ни­ли его так­же в епи­скоп­ском об­ла­че­нии.

Да и в лю­би­мой Зо­лот­ни­ков­ской пу­сты­ни свя­ти­те­лю Мит­ро­фа­ну не суж­де­но бы­ло упо­ко­ить­ся. Со сми­ре­ни­ем он сам при­зна­ет в сво­ем за­ве­ща­нии, что не на­хо­дит воз­мож­ным там «по­гре­бе­ну бы­ти». Слиш­ком да­ле­ко вез­ти.

На по­хо­ро­нах царь Петр лич­но нес гроб свя­ти­те­ля, мо­жет быть един­ствен­но­го пас­ты­ря Церк­ви, ко­то­рый по­ко­рил Ве­ли­ко­го ца­ря сво­ей ве­ли­кой лю­бо­вью. «Не оста­лось у ме­ня та­ко­го свя­то­го стар­ца». – ска­зал Петр, ко­гда гроб опус­ка­ли в зем­лю.

Ири­на Се­чи­на

(52)